«Наш сын родился, когда мне было 30 лет. Роды были сложные. Воды отошли, а родовая деятельность практически отсутствовала. Обычная стимуляция не помогла. В результате сделали эпидуральную анестезию и в течение 2-х часов я родила (с момента, как отошли воды, прошло почти 12 часов, что для здоровья ребенка критично). По шкале Апгар ребенку поставили 8-9 баллов.
Сложности начались уже в роддоме. Сынишка постоянно плакал, грудь не брал, в весе потерял больше положенных 300 гр., началась физиологическая желтушка, почти месяц гноились глазки.
Спустя три недели я перевела сына на искусственное вскармливание, так как грудь он практически не сосал и молоко стало уходить, а сцеживание не помогало. С этого момента мы с мужем забыли про нормальный младенческий стул и познакомились с запорами и различными высыпаниями под названием пищевая аллергия.
До полугода сынишка спал практически только на улице, а дома по 15-20 минут. В 10 месяцев отказался от второго дневного сна, а к двум годам вообще с трудом засыпал днем. Вечером укладывался по часу со слезами, лет до двух часто просыпался ночью и плакал. Все эти сложности я связывала с прорезыванием зубов, как мне говорил врач-невропатолог. Хотя, когда ребенку было 4 месяца, ему по результатам осмотра и НСГ был поставлен диагноз «левосторонний гемипарез». Подробных комментариев относительно диагноза врач не дал. И поскольку лечение свелось к приему гомеопатических препаратов, а из внешних признаков имелась только ассиметрия складочек под попкой, я не придала этому серьезного значения. В 10 месяцев, опять же, по результатам осмотра и НСГ указанный диагноз был снят и я про него совсем забыла.
После перенесенного в 1,5 года мононуклеоза и двух прививок АКДС сын стал избегать общества детей, сторониться шумных компаний. К двум годам мы даже близко не подходили к детским площадкам. Плюс накануне болезни ребенок начал хромать. Обследования ничего не выявили. Но каждый раз, как сын заболевал, появлялась хромота и сохранялась до месяца.
Когда сынишке исполнилось 2 года, мы отправились на прием к невропатологу: меня беспокоил незаросший, как мне тогда казалось, родничок, а также отсутствие речи («па-па-па», «пока-пока» не считается). Врача мне порекомендовала подруга и прием был неофициальный. С родничком, как оказалось, у ребенка все в порядке, а вот задержка развития была на лицо. Однако, учитывая возраст, такой диагноз врач не могла поставить. Предложила пройти повторный осмотр через 6 месяцев, дала рекомендации относительно общения и обратила внимание на наличие аутичного поведения.
После нашей встречи я недели через две решила почитать про аутизм в интернете, и моя жизнь перевернулась, поскольку я нашла все признаки аутизма у своего ребенка: с детьми на контакт не идет, зациклен, с трудом переключается с одной деятельности на другую, в глаза при общении смотрит редко, в игрушки не играет (любит катать и крутить круглые предметы), не разговаривает, открывает-закрывает двери, машет ручками, все нюхает, играет с тенью, плохо спит, беспокойный, капризный, не любит близкий телесный контакт, поведение полевое. Я перестала спать, есть, когда ложилась в кровать, зубы стучали от страха за будущее ребенка и свое. Муж не разделял мои страхи. Он считал, что ребенок у нас совершенно нормальный. Единственный человек, который понял и поддержал меня тогда, была моя мама. Совету невропатолога относительно общения мы с мужем последовали и включили «непонималки» на «уканья» ребенка. В результате появились слоги «га-га», «му», «гав», «го-го», и наконец «да» как положительный ответ на вопрос.
Но мысль о диагнозе «аутизм» не давала мне покоя. Я решила не ждать двух с половиной лет и поехала на прием к психологу и логопеду. Мои предположения не подтвердили и сообщили, что я сама виновата в задержке развития ребенка излишне его опекая. А я осталась при своем мнении: у нашего сына есть проблемы и надо что-то делать, только что, я не знала. Невропатолог, к которому мы ездили, посоветовала мне обратиться к специалисту, работающему с аутистами, чтобы тот посмотрел ребенка и дал свое заключение, а также предложила подавать некоторые успокаивающие лекарства. Но ни один из советов я не приняла.
Все решил случай. Сестра мужа рассказала мне про нейропсихолога Ольгу Николаевну, которая занималась с ее ребенком в Республиканском Реабилитационном центре «Детство», во время прохождения оздоровительного курса, и которая занимается коррекцией психического развития путем выполнения физических упражнений. Я заинтересовалась. При встрече Ольга Николаевна подтвердила правильность моих опасений – наличие органического поражения головного мозга у ребенка, и предложила начать работу по нейропсихологической коррекции. Рассказала про методику «возврат онтогенеза», т.е., как бы, возврат ребенка в период внутриутробного развития, через упражнения для мозга. В дальнейшем диагноз «аутизм» был подтвержден невропатологом, который до настоящего времени проводит гомеопатическое лечение сына.
Мы начали заниматься 2 февраля 2009 года. Программа включала в себя пальчиковую гимнастику, энергетическую гимнастику, работу с глазами, гимнастику на полу, массаж ручек и ножек. Ольга Николаевна приезжала к нам 2 раза в неделю, я работала с сыном каждый день. В течение нескольких месяцев все делалось моими руками, руками Ольги Николаевны, а также руками моей мамы. Сейчас точно могу сказать, что психологически и эмоционально это был адский труд и для нас и для ребенка. Но самое сложное было для меня – это поверить. Поверить в действенность методики, научиться видеть крохотные достижения ребенка: движение пальцев, слово, взгляд. Множество раз меня охватывал страх, что все напрасно, и я впадала в уныние. Ведь хочется все и сразу, выпил чудодейственные таблетки и здоров.
На протяжении всего времени Ольга Николаевна поддерживала меня психологически, помогла мне понять, что такое «ответственность». Вместо претензий - «за что мне это?», по ее рекомендациям, несмотря на физическую занятость, я находила время и возможности работе над собой - меняла характер, мысли, отношение к себе, к мужу, к сыну, к родителям и окружающим людям, становилась сильнее и мудрее.
Вместе с тем, Ольга Николаевна вводила те или иные изменения в занятиях, в зависимости от того, на что надо было сделать упор, что укрепить. Помимо того, что я перечислила выше, сынишка и рисовал пальчиками (причем каждым по очереди), и выстукивал ритмы руками, ногами, и рисовал восьмерки руками, и выполнял различные упражнения на чередование правой и левой рук (для выстраивания межполушарных связей), и просто упражнения на развитие памяти, мышления, внимания.
Спустя 5 месяцев после начала занятий сынишка уже говорил предложениями. Это была победа! Сегодня ему 6 лет и таких побед за четыре года было много:
- прошло прихрамывание;
- забыто открывание и закрывание дверей, бег и хождение по кругу, игры с тенью;
- открыт окружающий мир: животные, птицы, насекомые, растения, люди, машины, самолеты, поезда, звезды, реки, моря;
- полюбил детские площадки с качелями, горками, каруселями;
- полюбил возиться в снегу;
- спокойно ездит в машине, а не кричит;
- говорит о себе в первом лице;
- перестал писаться днем, а потом и ночью;
- засыпает спокойно (раньше теребил край подушки, стучал руками, ногами, вертелся), спит спокойно;
- стал ласковый и нежный, и я до сих пор не могу насытиться прикосновениями, поцелуями, объятиями своего ребенка;
- полюбил воду и в ванне, и в речке, и в море. В этом есть огромная заслуга моего папы. Он начинал с бросания цветных пробок от пластиковых бутылок в речку, все дальше и дальше от берега. Для освоения водного пространства сыну потребовалось 3 года.
- научился гримасничать, изображать персонажей из любимых мультфильмов, петь, читать стихи, лазить по лестницам, кататься на велосипеде и самокате, играть в мяч (сначала катать, потом футболить ногой, потом бросать в верх, потом ловить, потом отбивать кулаком), хитрить и обманывать;
- отлично разговаривает и выстраивает предложения.
А главное - изменился взгляд, он стал твердый, уверенный, прямой, в нем появилась сила! И больше ни один врач даже не намекает на аутичность ребенка!
В 4,5 года наш ребенок пошел в детский сад. Для кого-то это само собой разумеющееся. Для меня же это означало начало новой жизни, жизни открытой, среди людей и с людьми, а не замкнутой и зацикленной. Ведь было время, когда я даже не могла ни с кем остановиться на улице и поговорить, потому что мой ребенок начинал паниковать и кричать.
В саду сын постепенно учится взаимодействовать с ровесниками. Пока он далеко не всегда участвует в совместных играх, но уже сам идет на контакт: здоровается, прощается, обращается с просьбами, о чем-то рассказывает. А на Рождественский вечер наш сынишка танцевал и пел со всеми ребятами! А я так за него радовалась, да и за себя тоже. Первое время сын ничего не рассказывал, даже о том, что было на завтрак, обед и ужин. Сейчас он рассказывает все: что кушал, какие были занятия, кто обидел, кто похвалил, кого наказали, знает всех ребят по имени и фамилии, всех учителей. Со всеми воспитателями и учителями нашел контакт.
Многое еще предстоит сделать: скорректировать психо-эмоциональное поведение и наладить работу нервной системы в части возбуждения и торможения, укрепить шейный отдел позвоночника и снять тонус в правой части тела. Все это позволит сыну в дальнейшем успешно освоить школьную программу, получить профессию, жить полноценной жизнью. А для этого надо иметь способность удерживать внимание во время занятий, выполнять не только то, что интересно, но и то, что требуется, добиться полной произвольности в действиях, научиться управлять своими эмоциями. И все это нужно выполнять легко, не испытывая постоянного переутомления, и как следствие, перевозбуждения, головных болей.
Про себя хочу сказать, что я везунчик. Мне судьба послала Ольгу Николаевну, а с ней и выздоровление нашего сына.
А ведь в мире существует огромное количество семей с детьми, больными ДЦП, шизофренией, синдромом Дауна, которые просто не знают о существовании нейропсихологической коррекции, с помощью которой их дети могут начать полноценную жизнь. Большинство врачей предлагают только традиционные способы лечения – таблетки, которые подавляют эмоции, тормозят развитие и превращают детей в «овощи».
Кто-то, прочитав мой рассказ, скажет, что все эти занятия ерунда, и ребенок просто к шести годам сам «перерос» все проблемы, пришло время. Но я точно знаю, что это не так. Я помню, каким был мой ребенок, а какими были другие дети. Как мать я чувствовала, что между ними пропасть. С возрастом все проблемы бы только усугубились, а пропасть стала бы непреодолимой.
Я очень благодарна своему мужу за его любовь ко мне и сыну и терпение. Да, он не принимал участия в занятиях, не пропустил, как мне хотелось бы, через себя болезнь сына, но за эти сложные шесть лет я ни разу не услышала от него слов упрека, ни разу он не усомнился в необходимости занятий с Ольгой Николаевной. Далеко не каждый мужчина сможет выдержать жизнь по остаточному принципу, когда жена все свое время проводит с ребенком, спит с ребенком, его жизнью практически не интересуется, да еще периодически срывает на нем свое плохое настроение, вызванное страхами и эмоциональной усталостью. При этом любовь сына также дарится не ему, а жене. Мой муж выдержал, и помимо того, что зарабатывал деньги, делил со мной все домашние дела.
Я хочу, чтобы люди, имеющие больных деток, прочитав мой рассказ, ПОВЕРИЛИ В РЕАЛЬНОСТЬ ИСЦЕЛЕНИЯ, ПОВЕРИЛИ В ТО, ЧТО ОНИ И ИХ ДЕТИ ОБЛАДАЮТ ВСЕМИ НЕОБХОДИМЫМИ НА ТО РЕСУРСАМИ.
ТОЛЬКО НАДО ПОБЕДИТЬ СТРАХИ, СОМНЕНИЯ, ЗЛОСТЬ И ОБИДУ НА СЕБЯ И СВОЮ СУДЬБУ С ВЕЧНЫМИ ВОПРОСАМИ «ЗА ЧТО МНЕ ЭТО?», ПРИНЯТЬ БОЛЕЗНЬ РЕБЕНКА КАК ДАННОСТЬ И, ОБЪЕДИНИВШИСЬ ВМЕСТЕ (РОДИТЕЛИ, БАБУШКИ, ДЕДУШКИ, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ, СПЕЦИАЛИСТЫ) С ЛЮБОВЬЮ СПЛЕСТИ, КАК КРУЖЕВО, «ПРОРЕХИ В НЕРВНОЙ СИСТЕМЕ, ПСИХИКЕ, ДУШЕ РЕБЕНКА».
И ЕЩЕ, ГОВОРЯТ, МОЛИТВА МАТЕРИ СО ДНА МОРЯ ПОДНИМАЕТ!
БЛАГОДАРЮ!»
С уважением, Наталья, Москва.
|
